Глава 9
Всё казалось Дурле таким ясным, особенно, когда он спал.
Проснувшись, он знал, что это было именно то, что он хотел для Примы Центавра. Но у него было так много дел, столько мелочей, с которыми надо было разобраться. Люди требовали его внимания: этот канцлер чего-то ждет, тот министр просит уделить ему пять минут. Всегда пять минут, так, по крайней мере, было в теории. Естественно, когда начиналась встреча, пять минут превращались в пятнадцать или в двадцать, или в полчаса, или в час. И он понимал, что весь его распорядок срывался. Все эти мелочи так отвлекали от работы.
Но, засыпая, он видел будущее - свое будущее - невероятно отчетливо.
Он видел себя возвышающимся в воздухе на сто футов, гигантскую голографическую проекцию, заметную издалека. Конечно, его видели во всем мире. Он обращался к народу, правил ими, объединял их. А они снова и снова выкрикивали его имя, восхваляли его, умоляли позволить им принять участие в его славной и великой мечте.
Он говорил им о величии, уготованном для Примы Центавра, обо всем, что великая республика совершит под его правлением. И они еще громче выкрикивали его имя. Это действительно было невероятно увлекательно.
Дурла всегда стремился к величию, даже когда ему говорили, что он никогда этого не достигнет.
Его отец был требовательным военным. У него было два сына-погодка, но очень скоро стало ясно, кто из них был любимчиком. Это был вовсе не Дурла, а его старший брат, Солла.
Дурле трудно было ненавидеть Соллу. Будучи великим ученым и блестящим солдатом, Солла также обладал добрым сердцем. Он мог наводить ужас в бою, но в то же время был снисходителен по отношению к своему младшему брату. Разница в их возрасте составляла лишь год, но это было похоже на бездну. Дурле приходилось много трудиться, чтобы добиваться того, чего ему хотелось, а Солле, казалось, всё давалось легко. Он всё делал без усилий. Он редко что-либо учил, но все же получал более высокие отметки, чем Дурла. Дурла никогда не видел, чтобы его брат упорно тренировался в фехтовании, но все же меч Соллы был самым опасным в городе.
Все знали, что Солла пойдет далеко.
Вот почему Дурла хотел убить его.
Последней каплей стала женщина Соллы. Это была необычайно красивая дочка высокопоставленного дворянина. И юный Дурла, только что отпраздновавший свое двадцатилетие, увидел ее во время одного из своих редких визитов к императорскому двору. К несчастью для него, эту женщину заметил Солла, и она сразу была им очарована. Солла также был от нее без ума, и кто его мог за это винить? Ясные глаза, длинная рыжеватая коса, соблазнительно свисавшая набок, фигура такая точеная, что при ходьбе у нее играл каждый мускул под смуглой кожей. Каждый раз, когда Дурла видел ее, всё его тело болезненно ныло от желания.
Так получилось, что он был не одинок в своей страсти. Был еще один центаврианин, который служил в армии императора вместе с Дурлой и Соллой. Его звали Рива, и его страсть к этой женщине - Мэриел было ее имя, - оказалась так сильна, что он поссорился из-за нее с Соллой. Вспыхнула ожесточенная дуэль, и Солла победил, потому что… в общем, Солла всегда побеждал. Но Рива поклялся во всеуслышание, что отомстит, заявив, что его спор с Соллой еще не окончен.
Это было то, что нужно Дурле. Охваченный страстью к этой женщине, обиженный величием брата и тем, что родители всегда обращались к Солле с уважением и обожанием, хотя Дурла чувствовал, что тоже заслуживает этого… поводов было предостаточно. Он отравил Соллу… и себя тоже.
В этом и была уловка. Он принял тот же самый яд, который подсыпал в еду Солле. Это был самый эффективный способ избежать подозрений. Всё, что надо было сделать - это съесть такую дозу яда, от которой проявились бы истинные признаки недомогания, но которая не была бы смертельной. Ему это удалось, и, не успел Солла испустить последний вздох, страдая от проглоченного яда, как Риву обвинили в отравлении. Товарищи Ривы по службе пришли за ним, чтобы арестовать его. К несчастью или к счастью, он не сдался без боя. Рива не только отказался сдаваться, но и начал сопротивляться, что было весьма глупым решением. Особенно, если те, кто пытается тебя арестовать, а) превосходят тебя численно; б) уже достаточно разгневанны оттого, что верят, пусть и ошибочно, в то, что ты способен убить их друга.
В результате, в процессе ареста Риву изрубили на мелкие кусочки.
Все это оказалось весьма на руку Дурле. Убитые горем родители обратили на него внимание, частично из-за чувства вины, но в основном, потому что он теперь был их единственным сыном и наследником.
Что же касается девушки…
Дурла пришел к ней, с грудью, увешанной медалями, с предложением руки и сердца. Он пришел к ней и, разыграв убитого горем младшего брата, дал понять, что без ума от нее и полон надежд на то, что она тоже к нему неравнодушна.
Она же посмотрела на него с изумлением и жалостью.
- Наивный мальчишка, - лукаво сказала девушка, хотя в ее устах это звучало странно: на самом деле она была на несколько лет младше его. - Мой дом планирует для меня нечто большее, чем замужество за тобой. Твой брат достиг определенного положения: положения силы, положения власти. Но ты… только можешь мечтать о таких высотах. По крайней мере, так сказал мой отец, а он обычно не ошибается в подобных вопросах. Он был очень высокого мнения о Солле как о моем потенциальном муже… Рива был чуть похуже, но тоже ничего. Но ты? Ты всегда будешь только младшим братом славного Соллы, который был первым даже в смерти. И, боюсь, вряд ли ты представляешь для нас хоть какой-то интерес.
Потом она рассмеялась и ушла прочь, покачивая стройными бедрами под ошеломляюще просвечивающей тканью.
- Мэриел! - окликнул ее он. - Подожди, Мэриел! Подожди, я люблю тебя! Если бы ты только знала, на что я пошел ради того, чтобы быть с тобой…
Она, конечно же, не знала. И это было к лучшему, потому что в противном случае Дурла уже был бы в тюрьме… если, конечно, отец и мать не убили бы его раньше. Но Мэриел через некоторое время породнилась с родом Моллари. Ее рука и сердце были отданы…
Ему.
Лондо Моллари.
Дурла присутствовал на их свадьбе. Он не понимал, зачем пошел туда… впрочем... Нет, он знал. Это больше походило на фантазию. Дурла подумал, вдруг Мэриел в самый последний момент передумает. Вдруг она бросит Моллари ради него. Что она сбежит от Лондо, осознав свою ужасную ошибку, и призовет Дурлу на помощь.
А потом… потом будет славная драка. Он бы с боем пробивался наружу, а Мэриел молилась бы за него. Он бы проложил путь сквозь толпу, а потом убежал прочь вместе с Мэриел, оставив всех позади, и они бы начали новую жизнь.
Это была очень приятная фантазия. К сожалению, она не имела никакого отношения к реальности. Свадебная церемония прошла без происшествий, и Мэриел даже не смотрела в сторону Дурлы.
Он стоял поодаль, дрожа от подавленной ярости при одной мысли о Моллари. Лондо был ужасным представителем центаврианского общества. Он был гораздо старше Мэриел и выглядел слишком уродливым по сравнению с ней. Да, Моллари происходил из уважаемой семьи, хотя и не был особо перспективным представителем этого дома.
Третьесортный тунеядец - так его оценил Дурла. Эта его прическа, эти морщины на лбу, этот его сильный северный акцент и склонность даже при обычной беседе разговаривать так громко, будто он выступает перед народом с балкона!.. Жалкий и непристойный тип - вот кем был этот Лондо Моллари.
И все же, это его губы касались Мэриел. Это его руки будут ласкать ее, его щупальца…
Все, что оставалось Дурле - это стоять на месте и смотреть, как церемония подходит к концу. Но он смог это выдержать и, когда толпа доброжелателей окружила Лондо и Мэриел, готовых к отъезду, Дурла держался позади. Он продолжал ждать Мэриел до самого конца, надеясь, что она оглянется и заметит его. Но она так и не оглянулась. Напротив, Мэриел, казалось, была рада тому, что вышла замуж за Моллари и связала с ним свою жизнь…
Внутри Дурлы все кричало.
Конечно, все это произошло очень давно. Его увлечение Мэриел было всего лишь юношеской страстью. Так он себе говорил. Он порвал с ней, она осталась в прошлом… но, на самом деле, она никогда не была частью его жизни. Это была всего лишь мечта.
И все же, Дурла до сих пор не был женат. И у него даже не было серьезных увлечений
Вместо этого он посвятил себя карьере. Раз у него не вышло счастья в личной жизни, он мог хотя бы работать, радуя своих родителей, в частности, отца. И Дурла добился определенных успехов.
Но для отца Солла по-прежнему оставался лучшим.
Даже после смерти все были о Солле очень высокого мнения. Однако Дурла сумел пройти через множество унижений и тяжелого труда, и многого достиг.
Все это время он продолжал следить за Лондо Моллари. Это было нетрудно. Обычно о нем говорили весьма насмешливым тоном, не скрывая своего мнения. Моллари мог долго раглагольствовать о прежних временах и о том, как ему хочется, чтобы Республика Центавр стала такой, как раньше. Но это мог сказать кто угодно. Личность более деятельную и дальновидную заинтересовало бы то, как именно можно воплотить эти мечты в реальность. Но Моллари вовсе не являлся таким человеком.
Если бы он держал свой рот закрытым, то проблем бы не возникло, но Моллари славился тем, что, напившись, орал во всеуслышание о том, какой могла бы стать Республика. Когда он стал послом на Вавилоне 5 , при дворе поговаривали, что наконец-то Моллари послали туда, откуда никто не услышит его громкие вопли.
Дурле это пришлось по душе. Всё, чего он хотел - это увидеть Моллари, скатывающегося в опалу.
И, кто знает? Возможно, ему настолько опостылеет эта жизнь, что он сделает доброе дело и пронзит себя собственным мечом, положив всему этому конец. Когда это случится, Дурла снова может получить Мэриел. А если Моллари не станет торопить собственную кончину, то у Дурлы будет время на то, чтобы поработать над собой, укрепить свои позиции и достичь важного положения и… возможно, Мэриел увидит его в совсем ином свете.
Иногда, по ночам, лежа на своей аскетичной солдатской лежанке, Дурла воображал как призрак Моллари на том свете кричит в бессильной ярости, пока Дурла ласкает его вдову с гораздо большей страстью, нежели сам Лондо.
Многие придворные, услышав о том, что влияние Лондо Моллари стало расти, удивились даже больше чем Дурла. Но никто не был так напуган этим, как он. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы Лондо улыбнулась удача, чтобы его карьера пошла вверх. К ужасу Дурлы, именно это и произошло.
Его ужас сменился радостью, когда Моллари дал развод Мэриел, и еще одной своей жене, Даггер. Он оставил своей супругой маленькую хрупкую сварливую женщину по имени Тимов, и это решение озадачило тех , кто был знаком со всеми тремя его женами. Многие бились об заклад, утверждая, что если Моллари и оставит себе одну жену, то это наверняка будет ослепительно красивая Мэриел. В конце концов, Лондо дал Дурле еще один шанс, но удача по-прежнему не сопутствовала капитану гвардейцев.
Все его попытки обратиться к Мэриел оставались без ответа. Дары, что он ей посылал, оставались нетронутыми. Молчание было ясным ответом: он еще не достиг такого величия, чтобы привлечь внимание Мэриел.
А тем временем Моллари продолжал маневрировать, прокладывая себе путь к императорскому трону. Дурла был уверен в том, что у Лондо есть очень влиятельная поддержка внутри правительства. Она могла исходить от друзей и союзников, которые были верны только ему одному. Но Дурла, будучи всего лишь капитаном гвардии, не обладал ни собственной властью, ни достаточной значимостью, чтобы обзавестись такими связями. Как только Моллари станет императором, естественно, он приведет своих собственных сторонников, и Дурлу могли отстранить от службы.
Так как его это совсем не устраивало, Дурла разработал единственную стратегию: решил стать идеальным капитаном гвардии. Он держался к Лондо настолько близко, насколько это было возможно, сосредоточившись на достижении силы и власти, и однажды ему удалось это сделать. Он думал, что этот процесс займет несколько лет, и надеялся, что Мэриел по-прежнему будет разведена.
К удивлению Дурлы, его ожидание резко сократилось, когда Лондо - опровергнув все прогнозы придворных ученых мужей - назначил его на ключевой пост министра Внутренней Безопасности. Моллари оказался эксцентричным последователем традиций. У Дурлы сложилось твердое убеждение в том, что император на самом деле терпеть его не может. Вероятно, Моллари каким-то образом чувствовал на подсознательном уровне, что Дурла презирает его, что он жаждет власти и не успокоится до тех пор, пока сам не облачится в белое.
Но, по причинам, которые были за пределами его понимания - можно назвать это глупостью, убийственным стечением обстоятельств, всем, что придет в голову, - император не только относился к Дурле с пугающим уважением, но и не стал возражать против размещения на важных постах его союзников.
Дурла не знал, почему Моллари так поступает: ему оставалось только гадать. Одно он находил наиболее вероятным: видимо, по каким-то причинам император испытывал сильную вину за ту войну, которую он развязал, поэтому решил таким образом исправить свою ошибку. Это было самое разумное и единственное объяснение.
В этот вечер, засыпая, Дурла думал о странной цепочке обстоятельств, которые привели его к нынешнему положению. Возможно, из-за того, что когда его сознание витало в сероватой дымке между сном и явью, всё было так свежо в его памяти, и перед ним промелькнули лица. Его родители, его брат, прочие солдаты, Моллари, и над всеми маячила Мэриел с ее великолепными зубами и сверкающими глазами...
- Дурла, - шептала она.
Она вытянула руку - и сон стал еще более интригующим, потому что он не походил на другие сны, он был слишком материален.
- Дурла, - снова позвала она, одновременно поманив его за собой. Вокруг нее вращались цветные вихри.
Дурла увидел себя, шагнувшего к ней. Он взял ее за руку.
"Нет, - подумал он, - это совершенно не похоже на другие сны". Обычно сны просто основывались на его визуальной памяти. Но, когда он дотронулся до ее руки, то почувствовал, что она твердая, теплая, живая.
- Пойдем, - сказала она и легонько потянула его за собой, но Дурла из чистого любопытства сопротивлялся. Вместо того, чтобы двигаться, он потащил ее к себе, обхватил за плечи и страстно поцеловал. Она не сопротивлялась: казалось, ее тело растворилось в его руках. Он почувствовал, как тепло разлилось по его телу, и Мэриел оказалась уже не в его руках, а в нескольких шагах от него, кокетливо поманив его за собой.
- Потом у нас будет достаточно времени для этого, любовь моя, - дразняще сказала она.
Он последовал за ней, и нереальность закружилась вокруг них. Пурпурные и красные облака, казалось, отчаянно пульсировали, и Дурла понял, что они находятся в гиперпространстве, без усилий двигаясь на световой скорости. Им явно был не нужен космический корабль: они были выше таких мелких нужд, далеки от них, за пределом.
- Куда мы направляемся? - спросил он.
- Увидишь, - ответила она.
Гиперпространство вокруг них рассеялось, и далеко под ногами Дурлы возникла планета. Потом - внезапная вспышка света, и Дурла обнаружил, что они с Мэриел уже стоят на поверхности планеты. Небо было подернуто оранжевой дымкой, и грязь под их ногами поднималась вверх клубами пыли.
- Где мы? - спросил Дурла, - что это за место?
- Отдаленный мир. Обозначенный как К0643, - сказала Мэриел. Она стиснула его руку и добавила: - Пойдем, прогуляемся.
Они так и сделали. И, пока они гуляли, Дурла понял, что никогда не испытывал такого счастья, такого блаженства. Он боялся сказать что-либо, опасаясь нарушить это мгновение и снова проснуться.
- Республика Центавр должна расширяться, - сказала она.
- Знаю. Мы должны показывать союзным мирам, что нас надо опасаться, что мы…
Но Мэриел покачала головой. Нет, она не была раздражена тем, что он сказал, напротив, ее нежность по отношению к нему только возросла.
- Ты говоришь о завоевании. Это не должно являться твоей первоочередной заботой.
- Да?
- Да, любовь моя.
Он подумал, что готов заплакать от радости, упиваясь своей эйфорией. Любовь моя! Она назвала его "любовь моя"!
- Ты должен позаботиться о том, чтобы никто больше об этом не узнал. Есть такие миры, которые не интересуют Альянс. Отдаленные пограничные миры, наподобие этого. Ты должен организовать археологические экспедиции. Тебе надо начать раскопки. Ты должен искать. Пока ты занимаешься этим, Межзвездный Альянс будет смеяться над тобой. Они будут издеваться и говорить: "Посмотрите на некогда великую Республику Центавр, которая возится на пустых мирах и копается в грязи, как мерзкое животное!" Пусть болтают. Пусть убаюкивают себя обманчивым ощущением безопасности.
Еще не все потеряно и, когда они обнаружат свою ошибку, будет уже слишком поздно. Обрати свой взгляд за пределы Примы Центавра. Там и только там ты обретешь свое истинное величие.
- А ты? Если я это сделаю, ты будешь моей?
Она засмеялась и кивнула. Но потом предостерегающе добавила:
- Не ищи меня. Как бы это ни было соблазнительно, не делай этого. Если ты будешь преследовать меня, я буду тебя презирать. Я сама приду к тебе. Ты должен это понять. Я приду к тебе только тогда, когда ты действительно сможешь назвать меня своей.
- И эта планета - одно из условий?
- Эта и многие другие, подобные ей. У тебя есть ресурсы. Организуй раскопки, собери рабочих. Назначь нужных людей. Ты можешь это сделать, Дурла. Я верю в тебя. И ты можешь верить в меня.
Она взяла его за обе руки, нежно поцеловала его пальцы, а потом отпустила их. Дурла так и остался стоять с вытянутыми руками, глядя на них так, будто они принадлежали кому-то другому. Мэриел попятилась, почти паря в воздухе.
Он попытался следовать за ней, но она продолжала удерживать дистанцию между ними, протянув к нему руки в немой мольбе.
Дурла ворочался в постели, шаря руками в воздухе, когда он пытался дотронуться до Мэриел во сне.
Он перестал размахивать руками лишь тогда, когда маленькое паукообразное существо спрыгнуло с его правого плеча и поползло по полу.
Прядильщик Снов прыгнул на живот Шив'калы и уютно устроился там.
- Отличная работа, - мягко сказал Шив'кала.
Он не станет действовать, основываясь только на одном этом внушении, - предупредил Прядильщик Снов - специально выведенная разновидность стража.
- Да, я знаю. Придется провести несколько сеансов, чтобы он действительно осознал это. Но когда-нибудь он это сделает…
Шив'кала не стал заканчивать фразу.
Он услышал шаги. Дурла пару раз вскрикнул во время сеанса, и видимо, ночная стража решила проверить, всё ли с ним в порядке.
Гвардеец открыл дверь и заглянул внутрь, но Дурла уже успокоился. Он продолжал спать, его грудь мерно поднималась и опускалась. Гвардейцы осмотрели комнату, сделав это так незаметно, что Дурла даже не проснулся. Обыск ничего не обнаружил.
И они удалились прочь, так и не заметив дракха, спокойно стоявшего в полумраке, сливаясь с тенями, плетущего свои замыслы…
Спящий проснулся. Внутри него зрели воля и стремление к исполнению того, что ему было предназначено выполнить.
Процессия двигалась по направлению к нему, спящий занял свое место… и принялся ждать…
Скоро…он совершит то, ради чего существовал. Скоро, очень скоро… Шеридан будет мертв. Это было всего лишь вопросом времени.