В Лит.Отдел

Minbary Lady

МЯТЕЖНОЕ СЧАСТЬЕ

От автора:
Это было тысячу лет назад, но история жива до наших дней... Не было никогда более неподходящих друг другу созданий в этой Вселенной. Она была вспыльчивой, гневливой, отважной и безрассудной. Он был спокойным, уравновешенным, мудрым. Но он не был Святым. Они повстречались, когда их земля была объята войной, когда кровь и огонь сопровождали их путь... Он не успел ничего сказать ей, и долгие годы оплакивал ее, считая, что война поглотила его счастье. У него было все, о чем только мог мечтать минбари - почет, слава, уважение, даже преклонение, но он был вечно несчастен. Но однажды...
Minbary Lady

* * *

Над столицей Минбара медленно поднималось Солнце. Уже только кромка его касалась горизонта, а это значило, что вскоре к нему должно было присоединиться второе...
Впрочем, он наблюдал эту картину уже много лет. Мысли его снова вернулись к событиям вчерашнего дня, к мятежу на Западной половине. Кто же все время затевает там восстания, призывает народ идти против власти? И, главное, неужели этот загадочный кто-то прав, а он ошибается, считая свою страну свободной? Старейшины не давали ему усомниться в верности его действий с тех самых пор, как минбарский народ одержал победу в Великой Войне - войне против Теней. Но, оставаясь наедине с собой, он все же чувствовал, как тревога проникает в его душу...
В парадном зале самого роскошного дворца древней столицы с утра стоял гул голосов, Старейшины обсуждали вчерашнее решение своего лидера. Как только вошел он сам, мгновенно воцарилась тишина.
- Приветствую вас, свет народа! - его голос эхом отдавался где-то в вышине.
- И тебя, Вален, величайший из царей Вселенной, - ответствовал Ренанн, лидер Совета Старейшин, склоняя голову, - с чем ты пришел к нам?
Этот традиционный вопрос всегда не нравился Валену, в нем слышались лесть и подобострастие "светочей народа".
- Я прошу все присесть и выслушать меня, - без лишних церемоний начал он. - Вам, конечно, известно о мятежах на Западе. Дальше так продолжаться не может.
"Святой, мы за тебя! С тобой! Не прощай им ненависти к себе! Они не смеют! - зал снова потонул в восклицаниях.
Вален резко поднял руку, чувствуя, как глухая злоба овладевает им.
- Нет, не присяги на верность жду я от своего народа, - заговорил он, тщетно пытаясь успокоиться, - мне лишь нужно, чтоб вы помогли мне собрать небольшой отряд верных людей. Я хочу поговорить с мятежниками. Что скажете?
- Мы подумаем над твоими словами, Великий, но прежде ты выслушай нас. Нам, - Ренанн обвел рукой всех присутствующих, - стало известно, что минбарский народ, Святые Ворлонцы и проклятые слуги тьмы Тени не единственные обитатели Вселенной. Подумай, стоит ли нам наладить контакт с теми, кто называет себя центаврианами?
Вален поклонился и покинул зал, оставив Старейшин совещаться, и направился в свои личные апартаменты. Лидер минбарцев опустился в роскошное кресло, пытаясь собрать воедино неведомо куда разбегающиеся мысли. Центавриане, центавриане... Лондо Моллари, посол, вдруг подумалось ему. Звон бокалов, смех... Веселое лицо с живыми глазами, высокий гребень из волос... Вален вскочил и принялся ходить, почти бегать по комнате, а потом вновь упал в кресло, бессильно уронив голову на руки. Откуда?! Снова, снова эти старые мысли, тревоги, непознанные желания, непонятные мечты... ОТКУДА? Часто, часто к нему приходили эти видения: жрецы лишь разводили руками, врачи могли только дать успокоительное, а телепаты и вовсе недоуменно сужали глаза, пытаясь прочесть прошлое своего обожаемого лидера за его темными глазами. Все было бесполезно! Но что-то же было, было... Как часто он вспоминал это что-то, чего, казалось бы, никогда не знал! Может быть, это и не тревожило бы его так сильно, не будь его происхождение самой большой загадкой своего времени. Минбарец, не сын минбарцев, так говорили о нем. Да и сам Вален помнил свою жизнь лишь с того мгновения, когда очнулся на полу, рядом с какой-то древней машиной, окруженный ворлонцами. Ходили слухи, что он был рожден от них - рожден уже зрелым человеком. Но ему не казалось это началом жизни... "Хватит, хватит", - он попытался взять себя в руки, - так можно и лишиться рассудка! Стук в дверь прекратил его мучения - нужно было возвращаться в зал Совета...
Вновь он остался наедине с собой лишь поздней ночью. Ложась на высокую кровать после вечерней медитации, Вален удовлетворенно перебирал в памяти достижения уходящего дня: отряд для розыска мятежников был собран и направлен на Запад, а первый контакт с инопланетной формой жизни был запланирован на утро. "А-а, командор Синклер...!" Небеса, опять это лицо!!! Центаврианин улыбнулся и отвесил развязный поклон. "Вы не встречали моего дорогого друга Г'Кара? А то он что-то опять хочет от меня - Г'Кван'Эт, возможно?"
На секунду все померкло.
"Стреляй, стреляй! Чертов минбарец, он у тебя на хвосте! Я его задержу. Нет, нет!!!"
Он проснулся от собственного вскрика.
- Эн'тил'за, - встревоженный юный рейнджер (странно, но он полностью доверял только им), - что с тобой?
Вален взглянул на него пристально, как безумный.
- Ничего... Кажется. - Он провел рукой по лбу, точно пытаясь вернуть рассудок. Рейнджер поклонился, приложив обе руки к сердцу.
- Эн'тил'за желает знать последние новости? Важные, - произнес он извиняющимся тоном, взглянув на часы.
- Да, - он резко приподнялся на локте, - я тебя слушаю.
- Твой утренний приказ исполнен с честью, Великий, - при этих словах минбарец невольно отвел глаза, точно желая скрыть что-то, - главарь мятежников в наших руках. Может быть, тебе стоило бы дождаться завтрашнего дня, и тогда...
- Нет, немедленно! - Вален вскочил, указывая на свой плащ.
Рейнджер, не споря, быстро помог ему одеться и проводил вниз, мимо изумленных взглядов стражи. Преступников держали там, в пугающем своей величиной и пустотой подвале. К чести Валена, теперь там почти никого не было. Лидер минбарцев быстро сбежал по лестнице, с трудом выждал те несколько секунд, которые требовались для снятия шифра с замка двери. Двое охранников хотели было последовать за ним, но он не допускающим возражений тоном приказал им остаться:
- Хотите, чтоб они видели нашу слабость?
В полумраке комнаты, слабо освещаемой несколькими свечами, Вален поискал глазами человека, который вот уже в течение трех лет так упорно пытался свергнуть его власть.
- Великий так привык к свету, что не мыслит своей жизни во тьме? - раздался откуда-то справа спокойный и ровный голос.
Вален резко повернулся.
- Налиенн?! - он не мог поверить своим ушам. - Ты?
Он смотрел, как красивая рука лидера мятежников потянулась к свече. Тогда-то он и понял, что не ошибся. Освещаемое неровным пламенем бледное лицо с большими карими глазами, тонкими губами и упрямым подбородком было ему не просто знакомо... Эта женщина... О Святые!
- Небеса, Небеса! Я оплакивал тебя! - он подбежал к ней, впервые за много лет чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди. - Я похоронил, было, тебя после того последнего сражения! Почему, почему ты не сообщила о себе?! Что жива...
Она отмахнулась от него, как от докучливого просителя:
- Не в этом сейчас суть! Удивляюсь тебе - даже не спросишь, отчего я раньше следовала за тобой повсюду, готова была поддержать любое твое решение, а теперь, - губы ее искривились в презрительной улыбке, - теперь мне тебя жаль. Он хотел было прервать ее, но Налиенн быстро приложила руку к его губам.
- Ты можешь покончить со мной, можешь отдать на растерзание старейшинам, но выслушай то, что я скажу тебе. Один единственный раз!
Вален кивнул, она отступила и отвернулась, собираясь с мыслями. Он все еще чувствовал жар ее руки на своих губах...
- Мой друг, - заговорила она, - взгляни на себя! Я помню ту битву с Тенями, твой голос, твои движения, полные силы! Внутренней силы! Тогда ты знал, что делаешь. Знал, что прав.
Пока она говорила, он смотрел на нее, пытаясь услышать в этой гневной и пылкой речи знакомые нотки: восхищения, привязанности... Нет, нет, все ушло, как и те годы... Внезапно Вален понял, что она молчит, ожидая ответа, и смотрит на него в упор.
- Небеса, - голос ее дрогнул, - что с тобой случилось?
Налиенн подошла совсем близко, опустила руки ему на плечи.
- Неужели все так безнадежно? Неужели моя Родина не заслуживает лучшего лидера?! Погиб тот народ, который смирился с тем, что им правит слабый, - каждое ее слово жгло ее как раскаленное железо, - слабый и безвольный человек, медленно сходящий с ума и мучимый ночными кошмарами...
- Налиенн! - оскорбление было слишком сильно.
- Нет!!! - ее вскрик больно резанул его слух. - Ты обещал выслушать!!!
Она была в ярости - глаза ее сузились и дыхание стало прерывистым. Вален вздрогнул, почувствовав, как сильна была эта хрупкая и еще совсем молодая женщина. Она истолковала это по-своему и презрительно усмехнулась.
- Не бойся хотя бы меня, Великий. Я не причиню тебе вреда, - спокойствие тона Налиенн снова сменила горячность, - признайся, что ты мучаешься с каждым годом все сильнее, все больше скрытой боли в твоих глазах! Боли и страха. Как ты хочешь, чтоб этих центавриан поглотила бездна - и все оттого, что тебе безумно страшно! Оказаться не на высоте, не так ли? Ты просыпаешься по ночам при мысли о том, что они в глаза будут льстить тебе, а потом, по дороге в свой мир, будут сочувственно кивать головами: "Да, может, он и был сильным правителем, когда был в своем уме..." Конечно, в глубине души ты знаешь, что в тебе от бога только прошлые заслуги, да бессвязные пророческие видения. А эта твоя манера прохаживаться по улицам дрянного городишки, который ты с гордостью называешь столицей - "городом сильных"! Тебе так нравится вот это, - она легко опустилась на одно колено, льстивым жестом касаясь холодного пола. Внезапно она пошатнулась, теряя равновесие. Вален едва успел подхватить ее.
- Я позову врача, - Налиенн слышала его голос будто сквозь туман. Все же невероятным усилием воли она открыла глаза и отрицательно покачала головой.
- Нет, Великий. Не нужно. Отпусти меня. Я задыхаюсь здесь, рядом с тобой.
- Но ты же...
- Обещаю, я больше не потревожу тебя. Я разочаровалась что-либо изменить в твоей жизни, а, значит, и в нашей. Ты победил.
- Нет, Налиенн, - в словах Валена слышалась горькая безнадежность, - я потерпел самое страшное поражение.
Он открыл дверь и помог ей выйти на воздух. Ночь все еще держалась на небе, но оно уже становилось сизым, предрассветным. В холодном воздухе едва чувствовался запах диких цветущих кустов. Оба они молчали, прислушиваясь к шуму водопада. Стремительный поток на лету с большой высоты задевал колеса двух стеклянных мельниц - соприкасаясь, они издавали нежный, едва слышный звон.
Наконец она заговорила:
- Сотни лет здесь мелется вода, символизируя вечное перерождение, нетленную красоту. Не уничтожь ее, Великий. Прощай. Она склонила голову, на несколько мгновений задержала взгляд на его темных глазах, потом отвернулась и быстро пошла к подножью гор, на вершинах которых уже играли первые лучи солнца. Вален стоял неподвижно, постаревший в одно мгновение на десять лет...

* * *

Стрелки солнечный часов самой большой площади столицы соединились наверху, тогда двери парадного зала личной резиденции правителя Минбара Валена распахнулись, впуская Старейшин. Невольно они застыли на месте, с трудом узнавая в гордой фигуре, умных глазах и дружелюбной улыбке своего раздавленного жизнью лидера. Тем из них, кто мог вспомнить, пришел на ум благословенный час, когда они впервые увидели своего будущего владыку и спасителя и услышали его первые слова заботы и помощи.
- Я приветствую вас! Послушайте, я расскажу вам о своем решении. Нет системы, порочнее единоличной власти, как бы человек, обладающий ею, не был велик! Потому я решил отказаться от нее.
Вздох изумления прокатился по зале, сменяемый отрывочными выкриками. - Я не покину вас, - спокойно сказал Вален, отвечая на них, - но и не останусь вашим единственным главой. Как, по-вашему, что нужно народу, чтобы выжить? - Он твердо посмотрел на присутствующих.
- Много, Великий! Наука, деньги, культура, армия, ремесла...
Вален заулыбался.
- Чтоб быть достойным жизни, нужно иметь ясный разум, горячее сердце и умелые руки. Отныне весь народ Минбара будет делиться на три касты: жрецов, воинов и мастеров. Первые будут хранить наши традиции и обычаи, наши души, будут помогать нам своей мудростью. Вторые станут беречь жизнь и безопасность народа, и спокойный сон наших детей. Наконец, третьи отстроят заново всю страну: дома, мосты, храмы, и будут служителями нетленной красоты своих творений.
Он умолк на секунду, собираясь с мыслями. В зале стояла такая тишина, что Валену слышалось собственное дыхание.
- Много лет минуло со дня победы в Великой войне, - снова заговорил он, - и мы забыли о тех, кто ушел к звездам тогда и кого мы и теперь обязаны почитать как живых. В их и только в их честь я выстрою новую столицу, и назову ее Городом Печали! - перед его глазами уже вставала величественная картина: шпили храмов вечной памяти упирались в небеса, сливавшиеся на линии горизонта с зеркально гладкими озерами; тысячи счастливых и вдумчивых людей, пришедших издалека поклониться величию города, с замиранием сердца слушали перезвон колокольчиков на ветру и невольно преклоняли колена... Вален был не в силах оторвать взгляд от окна... странно, год - да, уже целый год - он день за днем наблюдал, как росла и становилась прекраснее столица, но до сих пор так и не пресытился этим зрелищем.
- Воистину, ты создал чудо! - Центаврианский посол обратился к лидеру минбарцев, поднимая бокал. - Хвала тебе и слава богам, что наши народы встретились во Вселенной.
Вален улыбнулся возгласам одобрения, чуть отрешенно оглядывая всех присутствующих. В тот день Минбар и Центавр праздновали памятный день соединения народов, и в зале стоял невероятный шум, гул радостных голосов, слышался звон бокалов, которые поднимали центавриане за здоровье и процветание трех каст Федерации Минбари, и искренние речи, что произносили минбарцы о мощи и красоте народа Великой Республики Центавр. Лишь тот, кому возносилось больше всего похвал, был одинок как никто другой... среди тысячи людей... Он не почувствовал, как она появилась рядом, не сразу понял, чей голос он слышит: "Здравствуй, о Великий! Ибо ты снова Велик..."

КОНЕЦ

Вернуться на страницу Литературного Отдела