Вечер был хмурым. Дождь лил не переставая, стучался в окно, словно непрошеный гость. В доме было непривычно тихо, не было слышно детских голосов, звуков телевизора или радио. Только плач ребенка иногда прорезался сквозь эту тишину, словно гром. Мужчина ходил из стороны в сторону и нервно курил, размахивая облака дыма руками. Женщина сидела на диване и держала в руках маленький сверток. Для нее он был настоящим сокровищем, она качала его, пела ему песенки, и, вымученно улыбаясь, стирала слезинки боли и отчаяния, которые то и дело скатывались по ее щекам.

   Наверное, для матери нет ничего страшнее на белом свете, чем боль ее ребенка. Как ей невыносимо тяжело, когда малыш еще ничего не может сказать, а все время плачет и плачет, а она ничего не может сделать, ничем не может помочь. Она будет часами сидеть над кроваткой ребенка, сердцем чувствуя, что что-то не так, что-то не в порядке. София чувствовала не сердцем. Ребенок снова заплакал.

– Андрей, – тихо сказала женщина. – Малышке опять плохо.

   Мужчина вздохнул. Девочке было плохо уже три дня и, целых три дня они не могли обратиться в больницу. Друг Андрея, врач, осмотрел малышку, но точный диагноз поставить не смог, а рекомендовал показать ее детскому специалисту. Но они просто не могли сделать этого!

– Андрей… – повторила женщина. – Что мы будем делать? Она совсем слабенькая!

– София, дорогая, я… я не знаю…

   Женщина положила ребенка в коляску и со слезами упала на диван.

   – Это я! Это я во всем виновата! – ругала она себя. – Если бы не я, с Сузочкой все уже было бы в порядке!

   – Нет, милая, слышишь! Тебе совершенно не в чем себя винить! – Андрей сел рядом с ней и положил руку ей на плечо. – Просто ты… ты…

   – Не такая как все? – слезы на ее лице сразу исчезли, осталась только тихая ярость. – Да, Андрей, я не такая, как все! Я…

– Тише!

   – …телепат! Да, черт возьми, я телепат! Но из-за этого не должна страдать моя дочь, она не виновата в том, что ее мать не такая как все! Господь просто не мог наградить и ее теми же генами!

   Андрей не стал ей отвечать. Итак все было ясно: они были связаны тем, что называлось телепатией, тем, что было даром и проклятием. София была не очень сильным телепатом – она могла читать мысли совсем немного – ей недоставало опыта, который она и не собиралась получать. София была скрытым телепатом давно, но эти способности проявились у нее с рождением Сьюзан. Когда девочка родилась, София почти ни на минуту ее не оставляла и связалась с ней душой и сердцем. Она всегда безупречно угадывала, чего хочет ее дочь, называя это чувство женской интуицией. Но в одну ночь выяснилось, что это не так. Однажды София отправилась в детскую, чтобы проверить малышку. Женщина включила свет и подошла к кроватке, и вдруг закричала. На ее крик прибежал муж.

– Что случилось? – спросил Андрей.

– Боже мой… Погремушки. Смотри, они вертятся! – в ужасе воскликнула София.

   Над кроваткой действительно по часовой стрелке вращалась механическая игрушка: танец звезд и полумесяцев сопровождался тихой приятной мелодией.

– Господи! Как же ты меня напугала! Что в этом страшного?

– Но я не включала их!

– Наверное, ты забыла выключить игрушку, и пошла спать.

– Нет, Андрей. Я ее вообще не включала!

– Тогда, наверное, это сделал Ганя. Он любит играть с сестрой.

– Нет. Ты же знаешь, когда мы уходим, то запираем детскую на ключ.

   – Отлично! – раздраженно сказал Андрей. – Готов выслушать твою версию. Наверное, это был Барабашка. А может, Сьюзан сама включила игрушку?

   Андрей очень удивился, почувствовав на себе серьезный взгляд жены.

– Перестань, София. Ей только месяц… Не могла же она…

   – Мне кажется, что могла… Знаешь, раньше я думала, что все это просто материнские чувства, но теперь все по-другому. Недавно, когда ты был на работе, я кормила детей и только собралась налить Гане чаю, как вдруг услышала его голос: “Я хочу молока”. Я сказала: “Конечно, дорогой, я налью тебе молока”, а он ответил “Спасибо тебе, мамочка, я как раз об этом подумал”… Андрей, со мной что-то не так… И со Сьюзан, кажется, тоже! Когда родился Ганя я такого не чувствовала! Помнишь, когда он был совсем маленьким и плакал, то я подолгу не могла понять, чего он хочет, а с Сузочкой все наоборот! Я всегда знаю, когда она хочет есть, когда спать, а иногда она сама заставляет меня что-то сделать…

– Нет, дорогая, этого просто не может быть! Ты устала, тебе…

   И тут произошло нечто невероятное. Механическая погремушка отключилась… Вместе со светом.

   – Наверное, что-то с электричеством… – твердо сказал Андрей и нажал на выключатель. Свет загорелся. Девочка хныкнула, и свет снова погас.

   Андрей опять включил свет, и история повторилась.

   София тихо заплакала:

– Оставь ее, дорогой. Она не хочет, чтобы горел свет, она хочет спать…

– Этого… не может быть…

– Может. И это моя вина.

   С тех пор все изменилось. Андрей запретил Софии сразу исполнять желания дочери.

   – Если ты можешь, блокируй ее, не давай ей делать то, что ей хочется, пока ты сама не поймешь, что ей нужно. Либо мы останавливаем это сейчас, либо это уже вообще не остановишь.

   София нашла это хорошей идеей и потеряла контакт со Сьюзан, пользуясь теперь своими природными материнскими способностями. Сначала все было плохо: малышка плакала, злилась, пару раз даже взрывала то, что попадалось ей на глаза. Но потом все успокоилось, София и Андрей решили, что все кончено, но на восьмом месяце своей жизни Сьюзан заболела.

   София все еще тихо плакала. Андрей оставил ее в покое и снова стал измерять гостиную огромными шагами. Малышка долго кричала, а потом вдруг перестала. Андрей подошел к коляске и взял сверток на руки. Вот она – его маленькая, милая дочка. Она будет отличницей в школе, закончит университет, и станет… наверное, ученым или воспитательницей. А может, актрисой. Ведь у нее такие прелестные мамины глаза и такая добрая, лукавая улыбка. Девочка опять заплакала.

– Милый… – голос Софии был сухим и твердым. – Она умирает.

– Я же просил тебя не делать этого! Прерви контакт!

   – Нет. – София подошла к Андрею и взяла девочку на руки. – Мы должны немедленно ехать в больницу.

– Но у вас обеих возьмут на проверку ДНК! Господи, они же узнают, что вы телепатки!

– Она уже полгода ничего подобного не выкидывала.

– А ты?

– Мне все равно.

   Молчание длилось минуту, которая обоим показалась вечностью. Глаза Софии были полны слез – она никогда не хотела оказаться в учреждении для телепатов – в Пси-Корпусе.

   – Это же наша дочь! Мы ее теряем! – прошептала она.

– Скорее собирайся. Я позвоню соседке – она присмотрит за Ганей.

   Впервые на грустном лице Софии промелькнуло выражение счастья и любви. Женщина накинула плащ и, потеплее укутав ребенка, под проливным дождем побежала к машине. Андрей смотрел на нее – такую радостную, добрую, и понимал, что возможно в последний раз видит свою жену такой…

 

   Врач сказал, что все самое плохое уже позади, но, промедли они еще чуть-чуть, и девочку уже нельзя было бы спасти. На несколько дней Сьюзан решили оставить под наблюдением, но это была всего лишь проверка на всякий случай. София была счастлива. Она держала на руках свою дочь и плакала от радости – самое страшное они уже прошли. Или все только начинается? Вот-вот должны были принести результаты анализа ДНК матери и дочери. Но Софию это не очень волновало. Главное, что Сьюзан жива и с ней все будет в порядке. А вот Андрея волновало. Он не мог представить жизни без Софии, без Сьюзан, он не мог позволить их забрать… В палату вошел врач. Он бросил взгляд на родителей и ребенка и замер, собираясь что-то сказать. София похолодела, но вовремя собралась с мыслями.

   – У меня для вас интересная новость, миссис Иванова, – сказал врач.

– Что-то не так с моей дочерью? – сразу же спросила София.

   – Нет, нет. С ней-то как раз все в порядке. А вот вы… Понимаете, София, вы… телепат. Как только я получил анализы, я обязан был вызвать человека из Пси Корпуса – таков закон.

   – Я? Телепат? – женщина изобразила удивление. – Странно, никогда такого за собой не замечала. Хотя… да, кое-что странное я припоминаю… Представляешь, дорогой, я телепатка!

   Андрей вымученно улыбнулся в ответ.

– А с моей дочерью все хорошо? – серьезно спросила София.

– Да. Абсолютно нормальная, крепкая девочка. Вам нечего волноваться… Я оставлю вас…

   Когда доктор ушел, Андрей сказал жене:

– Ты талантливая актриса. Просто молодец.

– Как я счастлива, Андрей!

– Что? Счастлива? Они заберут тебя у нас!

   – Дорогой, я найду способ остаться с вами, не волнуйся. Я счастлива за Сузочку. Ты же слышал – она нормальная! Нас спасло чудо!

   – Да. Но, дорогая, что бы ни говорил нам врач, мы-то знаем, кто она. Я уверен, эти способности у нее еще проявятся…

   – Будем надеяться, что не так, как это было тогда – с погремушками… Я постараюсь убедить ее в будущем, что от этих способностей нет ничего хорошего. Она не узнает, что обладала телекинезом.

– Но когда-нибудь…

   – Пожалуйста, Андрей! Это будет когда-нибудь. Но не сейчас. Посмотри на нее. Она же настоящий ангел!

   Андрей улыбнулся и поцеловал свою маленькую дочь и вгляделся в глаза своей жены. На какую великую жертву пошла она, чтобы спасти жизнь Сьюзан! Что еще она сможет сделать ради нее? Отдать жизнь? Да, она бы это сделала. Андрея на мгновение посетила мысль о том, как же они будут справляться со способностями дочери, но потом он отмел эти мысли прочь. Да, это будет не сейчас. Может, позже, а, может – никогда.