Глава 7
- Вир! Ви-и-и-ир!
Лондо встретил его очень восторженно и радостно, совсем не так, как ожидал сам Вир. Правда, сейчас шел большой прием, а в таком окружении Лондо чувствовал себя наиболее раскованно.
Все это ужасно разволновало Вира. Конечно же, ему доводилось бывать на многих приемах, особенно вместе с Лондо. Прежнего Лондо как магнитом тянуло к подобным мероприятиям. Многие из них были простыми попойками, хотя некоторые он помнил весьма смутно. Это были приятные туманные воспоминания, но, все же, очень расплывчатые.
Но это… это же был прием при дворе!
После всего, через что довелось пройти Виру, после всех тайных заговоров и его ужасного личного вклада в такой страшный заговор, как убийство императора, ему так и не удалось утратить относительную невинность, и он оставался таким, как и прежде. И этот Вир, дурачок из клана Котто, помеха, был тем, кто никогда не отважится совершить что-либо значительное. Когда его перевели на Вавилон 5, назначив помощником такого же всеми презираемого Лондо Моллари, это стало еще одним ударом в жизни мальчика для битья.
Быть принятым при дворе, встречаться с теми, кто правит Примой Центавра… он до сих пор чувствовал себя неловко, даже после того, как все закончилось. Вряд ли это было то, чем полагалось заниматься Виру Котто. Он хотел жить тихо, не высовываясь и не привлекая к себе внимания. Вот и все, к чему он стремился.
Поэтому, находясь при дворе и стараясь высоко держать голову, он чувствовал, что ему порой хочется ущипнуть себя, дабы убедиться в том, что все это ему не снится. Ему всё казалось сном, но он знал, что у сна есть своя темная кошмарная сторона. О, ему это было хорошо известно!..
Большой приемный зал был полон жизни и движения. Все вокруг танцевали, пели и веселились. Перед Виром выросла едва одетая танцовщица и страстно улыбнулась ему, а потом развернулась, взмахнув тонкой вуалью. Слуги со всех сторон несли к нему всевозможные лакомства, толкаясь между собой, желая ему угодить. Гости, разодетые в пух и прах, разговаривали и смеялись, как будто их ничто не беспокоило.
- Вир! - снова крикнул Лондо, а потом начал проталкиваться к нему через толпу. Для императора это оказалось легче, чем для других. Народ как будто по волшебству расступался перед ним, давая пройти, а потом смыкался за его спиной. Лондо походил на большой корабль, плывущий по волнам океана. Государственный корабль, сказал себе Вир.
Император сжимал в руке бокал с вином. Он прошел мимо какого-то знатного гостя и без колебаний вырвал у того из рук бокал, а потом протянул его Виру. Вельможа на мгновение ничего не понял, но потом, увидев, кто именно позаимствовал его вино, просто поманил к себе одного из слуг и потребовал новую выпивку.
- Вир! Я хочу загадать тебе загадку, - сказал Лондо, вручая ему бокал.
В голове Вира пронеслось сразу несколько мыслей: поблагодарить Лондо за выпивку, сказать о том, что она ему не нужна, также сказать, что он, Лондо, прекрасно выглядит, и не забыть добавить, что очень приятно видеть его снова. Все это одновременно пришло ему в голову, но тут же испарилось при столь неожиданном высказывании.
- Э… загадку?
- Да! Это очень хитрая загадка. Я узнал ее от Сенны. Она умная девчонка, эта наша юная леди.
- Да, вы говорили мне о ней. Это такое горе - потерять своего учителя…
- Так тебе хочется выслушать загадку или нет? - допытывался Лондо.
- О… конечно, да, - Вир закивал головой в знак согласия.
Лондо положил руку ему на плечо, пододвинувшись поближе. От него сильно пахло спиртным, даже сильнее, чем обычно.
- Это величественнее, чем Великий Создатель… страшнее, чем корабль Теней… это есть у бедного… оно не нужно богатому… и если ты это съешь, то умрешь.
Вир молча переваривал все элементы загадки, а потом покачал головой.
- Сдаюсь.
- Ты сдаешься! - почти сердито сказал Лондо. - Сдаешься? Вот в чем твоя проблема, Вир. Это всегда было твоей проблемой. Ты слишком быстро сдаешься. Шевели мозгами, Вир. Даже если ты потерпишь неудачу, ты должен хотя бы попытаться!
- Л-л-адно. Дайте мне подумать. Величественнее, чем Великий Соз…
Его размышления внезапно оборвались, когда откуда-то сбоку раздался голос:
- Посол! Рад видеть вас.
Вир обернулся и увидел стоящего позади Дурлу.
Он уже встречался с ним раньше, до того, как Дурла стал министром. Вир никогда не замечал его, когда тот был капитаном гвардии. Но теперь, когда Вир увидел Дурлу и разглядел по-настоящему, то почувствовал, что его стоит остерегаться.
- Взаимно, министр, - непринужденно ответил он.
- Как приятно, что вы сумели вырваться с Вавилона 5, чтобы посетить этот маленький праздник. Уверен, что у вас там очень много дел.
Вир заметил, что Лондо бросил на них с Дурлой быстрый взгляд.
Казалось, он забавлялся, наблюдая за их разговором. Будто Лондо было что-то известно, и он хотел увидеть, что произойдет. Но Вир не мог понять, что именно. Последнее, что интересовало Вира - это участие в словесных поединках с Дурлой ради выгоды Лондо. Тем не менее, в голосе и осанке министра было нечто такое, что Вир уловил, но не мог понять. Это проскальзывало если не в словах, то в его снисходительном тоне.
- О, да… да, у меня там было много дел, - сказал Вир.
- Уверен, что так. Хотя, - продолжил Дурла, - будущее Республики, ее истинное будущее, должно заключаться в развитии Примы Центавра, а не в этом куске металла, который находится за много световых лет отсюда. Не в месте, которое является базой Альянса, созданной для того, чтобы, вне всякого сомнения, уничтожить Приму Центавра.
- Министр, - осторожно ответил Вир, - со всем уважением, должен сказать, если бы Межзвездный Альянс был "создан" для этого, то сомневаюсь, что мы бы сейчас стояли здесь, в этом прекрасном дворце, наслаждаясь этим великолепным вином. Простите! - он позвал слугу и жестом потребовал добавки. Обычно, Вир не пил спиртного, но за последние годы он достаточно поднаторел в этом искусстве. Этому поспособствовало и длительное общение с Лондо. Когда слуга поспешно выполнил его требование, Вир добавил: - Запомните, министр, что я работаю на Вавилоне 5. Я уже много лет знаком с президентом Альянса. Не стану говорить о том, что мне довелось услышать по пути сюда, но вам бы стоило более осторожно выражать свое мнение о Межзвездном Альянсе.
- И что же такое вы услышали "по пути сюда"? - Дурла насмешливо приподнял бровь.
Вир опустил глаза и увидел новый бокал, который будто по волшебству возник в его руке. Он выпил почти половину одним глотком. Вир чувствовал, что в этот вечер ему это понадобится.
- О, какие-то дурацкие слухи. Люди исчезают. Самые наши умеренные политики теряют доброе имя, власть… жизни. И все они были заменены вашими союзниками.
- Вы переоцениваете меня, господин посол, - спокойно ответил Дурла. - Согласен, я стараюсь рекомендовать императору тех, кого хорошо знаю. Но с тех пор, как моей обязанностью стало наблюдение за Внутренней Безопасностью, естественно, я стараюсь, чтобы те, кого я знаю, были преданы Республике.
- То есть, преданы вам?
- Я уже сказал, что имею в виду, посол, - невозмутимо ответил Дурла. - В данном случае я говорю об императоре, который является воплощением духа Примы Центавра. Если у меня возникнут сомнения в чьей-либо преданности, то я обращусь к императору Моллари.
- Как это мило, министр, - наконец произнес Лондо.- Но сейчас наступили опасные времена. Трудно понять, кому можно доверять.
- Совершенно верно, - сказал Дурла, хлопнув Вира по плечу. - Надеюсь, что вы не составили обо мне неправильное мнение, посол. Я бы скорее откусил себе язык, чем сказал то, что могло бы так вас обеспокоить.
- Я бы дорого заплатил за подобное зрелище, - ответил Вир.
Дурла продолжил, не обращая внимания на такой явный сарказм.
- Если говорить откровенно, у всех нас одна общая цель. Чтобы Прима Центавра заняла подобающее ей место на арене межзвездного величия.
- Неужели?
- Именно так, посол! - уверенно сказал Дурла. - Пока что это кажется шуткой. Мы поверженные, побежденные враги. Против нас объединились целые системы, и они будут держать нас поверженными. Некогда … некогда они дрожали от ужаса при одном лишь упоминании о нас. Теперь же… теперь они дрожат от смеха.
- Ужасно, - произнес Лондо, как будто ему много раз приходилось беседовать на эту тему. Вир заметил - хотя и не мог понять, почему - что Лондо отодвинул вино, глядя куда-то вдаль. - Ужасно.
- Даже сейчас, когда мы отстраиваемся заново, когда мы гнем спину для того, чтобы выплатить все эти "репарации", одновременно пытаясь восстановить наше прежнее величие… они следят за нами. Они обращаются с нами так же, как мы когда-то обошлись с нарнами. И как все это называть?
- Высшее правосудие? - осмелился вставить Вир.
Дурла сам ответил на свой вопрос, не обращая внимания на слова Вира. Казалось, он не слышал его.
- Оскорбления. Сплошные оскорбления и обиды! В Приме Центавра все еще живо потенциальное величие, оно тлеет, подобно лихорадочному жару среди нашего народа.
- А разве лихорадка не является признаком болезни? - спросил Вир. - Знаете… иногда от этого умирают…
- А иногда она проясняет зрение, - ответил Дурла.
- Обычно у меня от нее только болит голова.
- Мы бродили среди звезд, - воинственно произнес Дурла, - разве могут те, кто некогда повелевал звездами, позволить сровнять себя с грязью, которая лежит у вас под ногами? Хотите знать, чего я больше всего желаю для нашего народа, посол? Хотите знать правду? Я хочу, чтобы мой народ занял подобающее место в Галактике. Я хочу видеть, как центавриане снова протянут свою длань и станут повелевать звездами. Я хочу, чтобы вернулась наша былая слава. Хочу, чтобы мы стали теми, кем должны быть по праву. Неужели я хочу слишком многого, посол?
На этот вопрос ответил Лондо, который покачивал свой бокал, что-то разглядывая в нем:
- Нет, - мягко произнес он. - Нет… это не слишком много.
Дурла хотел было продолжить свою речь, но тут его кто-то окликнул с другого конца зала. По-видимому, возник какой-то дружеский спор, и Дурлу попросили его разрешить. Он быстро поклонился Лондо и Виру, а потом ушел.
К Моллари направилось еще несколько чиновников, требуя его внимания, но он отмахнулся от них. Затем Лондо положил руку на спину Вира и произнес:
- Пойдем, пройдемся со мной, Вир. Расскажешь мне последние новости.
- Ну, последняя новость мне совершенно не нравится, Лондо. Этот Дурла. Он мне совсем не по нраву, - Вир говорил шепотом, почти сердито.
- Дурла? А что в нем такого? - несколько удивленно спросил Лондо.
- Ну, не поймите меня неправильно… но иногда он напоминает мне вас. Особенно, его цели.
- Вряд ли он похож на меня.
- Вы так считаете? А все то, что он только что сказал? То, о чем он мечтает? Не напоминает ли это вам ваши собственные слова?
- Нет, я никогда такого не говорил.
Вир в досаде закатил глаза. Лондо повел его по одному из больших коридоров.
- Куда мы идем? - спросил Вир.
- На прогулку. Во дворце многое изменилось с тех пор, как ты был здесь в последний раз, - Лондо взглянул на Вира. Его глаза, казалось, были подернуты дымкой. - Итак, попробую понять: Дурла напоминает тебе меня, поэтому он тебе не нравится. Полагаю, что я не должен считать это оскорблением?
- Когда я впервые увидел вас… в общем… вас что-то беспокоило, Лондо. И вы тоже все время говорили о том, какими должны бы быть центавриане… И вы…
- Я добился того, чего хотел, - мягко сказал Лондо.
- Да. И из-за этого погибли миллионы.
- Какие жестокие слова. Ты осуждаешь меня, Вир? Ты осмеливаешься осуждать императора? - это были вызывающие слова, но прозвучали они так, будто он просто любопытствовал.
- Я знаю вас, Лондо. Иногда мне кажется, что знаю вас лучше, чем кто-либо на свете… по крайней мере, из тех, кто остался в живых. Он мечтает о том же, что и вы, Лондо. И посмотрите, к чему привели ваши мечты. Посмотрите на все эти смерти, разрушения, на всю эту трагедию, выросшую из этого.
- Дорога судьбы никогда не бывает гладкой, Вир. Это всегда трудный путь.
- А бомбардировки?! Лондо, мы поработили нарнов! Мы правили посредством террора! И теперь мы с лихвой расплачиваемся за наши грехи. Все, что с нами случилось, произошло только потому, что такие, как Дурла, болтали об этом! Когда же мы выучим этот урок, Лондо? Что же для этого нужно? Уничтожить всех центавриан в Галактике?
- Почему ты задаешь этот вопрос мне? - спросил Лондо. - Знаешь, кого лучше спросить об этом? Рема Ланаса.
- Простите… кого? - Вир почувствовал, что разговор внезапно перескочил совсем на другую тему. - Рем Ланас? Кто это…
- Он живет на Вавилоне 5, если мне не изменяет память. По крайней мере, он был там некоторое время. Очень благоразумный парень. Знаешь, зачем ты здесь находишься, Вир?..
Вир занервничал, пытаясь понять, о чем он говорит.
- Ну… я… ну… нет, Лондо, если честно. Мне было приятно побывать на приеме, просто потому, что очень здорово видеть, как народ что-то празднует, пусть даже это всего лишь жалкая кучка, строящая за твоей спиной какие-то планы возрождения. Но я не понимаю, зачем вы вызвали меня сюда?
- Что ты имеешь в виду, Вир?
- Имею в виду? Я… - он вздохнул. - Лондо… Возможно, ну… вы, возможно, слишком много выпили. Ибо, если честно, вы говорите не очень понятные…
- Неужели ты полагаешь, - продолжал Лондо, - что я не смог бы воспользоваться стандартными средствами связи, если бы мне захотелось просто поговорить с тобой? Думаешь, что я не в состоянии обеспечить хорошо защищенный канал? Что все, что я говорю, может прослушиваться? Ты ведь не это имел в виду, а, Вир?
Мистер Гарибальди иногда использовал выражение, которое Вир находил весьма забавным. Он говорил: "капать на мозги", когда хотел сказать, что кто-то пытается на что-то намекнуть. Этот термин Вир так и не понял до конца, вероятно, из-за того, что не мог представить, как можно "капать на мозги" и почему это так необходимо для того, чтобы что-то прояснить.
Но сейчас, когда Вир услышал слова Лондо, до него внезапно начало доходить, что тот капает ему на мозги, пытаясь на что-то намекнуть.
- Нет, - очень осторожно ответил Вир. - Я не имел это в виду.
Он сказал это очень осторожно, надеясь, что Лондо догадается, что он уловил его намек.
Подернутые дымкой глаза Лондо на мгновение стали ясными. Он молча кивнул. Потом открыл было рот, чтобы еще что-то сказать…
…И пошатнулся.
- Лондо?
Лондо вытянул руки перед собой, как бы пытаясь смахнуть невидимую паутину, а потом опустил, и на его лице появилось смесь гнева и покорности.
- Ты, как я вижу, стал более устойчивым к алкоголю, - пробормотал он.
- Ну, да, - сказал Вир. - В своем роде, да.
- Я не с тобой разговариваю.
- Но…
Лондо внезапно переменился в лице, и довольно игриво произнес:
- У нас здесь есть классная галерея портретов бывших императоров. Мы взяли уцелевшие статуи и портреты, собрали их в одном месте… пойдем, Вир! Ты должен это увидеть!
- Ух-м… Ладно…
Разговаривая преувеличенно бодро, Лондо провел Вира в конец коридора, свернул направо, затем - налево и привел его в очень просторную комнату. Как он и хвастался, стены были украшены весьма впечатляющими картинами, в нишах стен были расставлены скульптуры.
Первое, что бросилось Виру в глаза, это портрет Картажье.
Лондо проследил взглядом за Виром и выразил его мысли вслух:
- Почему он здесь, а?
Вир кивнул.
- Лондо, он был безумцем. И уродливой частью нашей истории. Ему здесь не место.
- Он должен находится здесь, Вир, потому что он - это часть нашей истории. Если мы не будем помнить свои ошибки, то, как же узнаем, какое решение будет верным?
- По-видимому, каждый понимает это по-разному, - с сожалением сказал Вир, оглядываясь через плечо, как будто там мог стоять Дурла.
- Ты ведь имеешь в виду Дурлу? Успокойся, Вир. Он не один так думает.
- Кто знает, что за народ был в той комнате. Они…
- Вир… это неважно. Взгляни на эти портреты. Разве они не прекрасны?
Вир начал терять последнее терпение, разговаривая с императором.
- Да, они очень хороши, но это не говорит…
- Император Турхан, - Лондо указал на один из портретов. - Великий был центаврианин.
- Великий? - фыркнул Вир. - Своими предсмертными словами он вынудил нас напасть на Нарн. Вы ведь присутствовали при этом, вы были одним из тех, кому он это прошептал…- голос Вира сорвался, когда он увидел выражение лица Лондо. Более того, он начал понимать, что Моллари скрывал ужасную тайну, что последние слова Турхана вовсе не были призывом к войне. - Лондо…
- Он умер, мечтая заключить с Нарном мир… и сказал, что я и Рифа прокляты. Какой был мудрец, - Лондо сказал это без намека на гнев. Казалось, это его забавляло.
Но Вир пришел в ужас. Он отшатнулся назад, побледнев как полотно.
- Лондо… Великий Создатель… Лондо… как вы могли… как вы могли?..
Лондо пожал плечами.
- И это все? Все что вы можете мне ответить? Просто пожать плечами? Лондо, как… как вы могли?
- Я уже много раз слышал подобный вопрос, Вир. Но, что самое интересное, ответ всегда был один и тот же: легко.
Вир не знал, что сказать. Лондо еще никогда не заставлял его терять дар речи. Но императора, казалось, совершенно не смутила его реакция. Вместо этого он просто сказал:
- Мы делаем то, что должны делать, Вир. Мы всегда так поступаем. Все мы. Взять, к примеру, императора Крана. Ты помнишь его, Вир? Помнишь, что с ним случилось?
Голова Вира все еще шла кругом, пока он пытался собрать воедино все то, о чем ему говорил Лондо.
- Император Кран… немножко, да… Но это было задолго до моего рождения, это…
Лондо остановился перед бюстом Крана. Это был один из самых маленьких бюстов в комнате, как будто его включили в коллекцию гораздо позднее.
- Его правление было настолько коротким, что почти не оставило следа в нашей славной истории. Правитель периода Великого Перехода. Тогда центаврианские кланы были еще больше разрознены, чем раньше. Предыдущий император, Турис, был абсолютно безвольным правителем, и после его ухода все дома стали бороться за власть. Это привело к кровопролитию. Бедняга Кран… ты помнишь, что с ним случилось?
- Да, кажется, помню. Но…
- Иногда можно согласиться с тем, что было верно, а что - неверно. И мы не желаем повторения ошибок. Ни с кем. Ни с кем, Вир. Ты слышишь меня? - голос Лондо стал громче, и неожиданно яростным. - Ты слышишь меня, Вир? Ты следишь за тем, что я тебе говорю?
- Да-да, конечно, - Вир чувствовал себя еще более неловко, чем раньше. - За каждым словом.
- Хорошо. Рад, что нам удалось поговорить. Так будет лучше для всех нас. Пойдем… а то пропустим весь прием. Мы же не можем допустить, чтобы они веселились без нас, а? Знаешь что, Вир? Я хочу, чтобы ты это запомнил. Все, что нас окружает, все, что мы восстановили, вся власть, что принадлежит мне… все это заставляет меня задуматься о том, что же у меня есть на самом деле. И не только об этом, но и о том, что будет у всех нас меньше чем через неделю.
- А что случится менее чем через неделю?
- А, - ухмыльнулся Лондо. - Это часть великой загадки жизни.
Произнеся это весьма туманное замечание, он направился к выходу из комнаты, оставив позади совершенно сбитого с толку Вира, который стоял, почесывая затылок и размышляя над теми словами, что ему довелось только что услышать.
Когда вечером Вир вошел в свою комнату, то был поражен, обнаружив там танцовщицу, которую ему уже довелось видеть раньше на приеме. Только сейчас на ней было надето еще меньше одежды. Точнее, на ней была только ночная рубашка. Вир на мгновение замер, а потом осознал, что стоит, разинув рот, пытаясь произнести хоть слово.
- Э… э… э… привет.
- Привет, - промурлыкала она.
- Прощу прощения… если я вас побеспокоил… Мне показалось, что это моя комната. Я сейчас уйду, - тут Вир увидел свои вещи, стоящие в углу, и понял, что действительно попал туда, куда намеревался. По-видимому, она тоже.
- Разве вы не хотите присоединиться ко мне?
- Зачем? Разве я уже не присоединился? - Вир выдавил из себя смешок, пытаясь пошутить. Он увидел, что с лица женщины по-прежнему не сходит слабая улыбка, и потом поправил себя: - Э… ну… понимаете, вероятно, здесь произошла какая-то ошибка…
- Ведь вы - Вир Котто? - она подвинулась, освободив около себя место. Вир внезапно почувствовал, что весь горит. Он также ощутил какое-то приятное движение в районе груди, и попытался успокоиться.
- Да. Но… можно спросить, как… как…
- Министр Дурла подумал, что вам можно предложить… исходя из уважения к давнему другу императора… он попросил меня проверить, все ли в порядке.
При упоминании о Дурле у Вира моментально испарились все желания и весь интерес.
- Дурла. Понятно… Ну… - Вир решительно кашлянул. - У меня есть идея. Я сейчас отвернусь и закрою глаза, а вы оденетесь и скажете ему, что все в порядке. Что я по достоинству оценил его затею. Идет?
На ее лице промелькнуло разочарование.
- Вы в этом уверены?
- Леди… поверьте мне, спор - не самая сильная моя сторона. Я принадлежу к тем, кто всегда уступает. Но в отношении этого, да, я совершенно уверен.
Вир повернулся к ней спиной и подождал. Он услышал ее легкие шаги, шорох одежды, пока она одевалась.
Мгновением позже ее рука скользнула по его спине, и она проворковала:
- Тогда спокойной вам ночи, посол.
- И вам спокойной ночи, - сдавленно ответил Вир.
Он выждал до тех пор, пока за ней не закрылась дверь, а потом осмелился развернуться. Потом он облегченно выдохнул, увидев, что она действительно ушла.
Дурла. Ее послал Дурла. Одна мысль об этом привела его в ужас. Более того, повернувшись к ней спиной, он напряженно следил за ее тенью, чтобы убедиться в том, что она не бросится на него с ножом. Это было бы вполне в духе Дурлы.
- Теперь я вспомнил, почему старался держаться как можно дальше от Примы Центавра. Ненавижу это место.
Убедившись в том, что его дверь заперта, Вир быстро нырнул в постель. Но сон не приходил. Вместо этого он лежал на спине, разглядывая потолок, и думал о том, что ему сказал Лондо. Император говорил так бессвязно и беспорядочно, будто не мог собрать свои мысли воедино.
Кто такой этот Рем Ланас? И причем тут император Кран? И…
Эта загадка. Про то, что было величественнее, чем Великий Создатель. Причем тут эта загадка? По правде говоря, она совершенно ни во что не вписывалась.
Что же может быть величественнее, чем Великий Создатель? Остальная часть загадки тоже не имела смысла. Не имела смысла, потому что истина заключалась в том, что нет ничего величественнее Великого Создателя. Совершенно невозможно понять, почему он позволил их республике скатиться в такой хаос, почему он допустил эту бомбардировку и…
Вдруг Вир сел, широко раскрыв глаза. Он ощутил почти детскую радость.
- Ничто, - произнес он вслух. - Ответ - ничто.
Это было так здорово. Ничто не может быть величественнее Великого Создателя, нет ничего страшнее корабля Теней, Вир сам был готов это подтвердить. У бедного ничего нет. Богатому ничего не нужно. А если ничего не есть, то можно умереть.
Хорошая загадка. Заставляет задуматься.
Но потом Вир подумал о том, о чем еще ему говорил Лондо. О чем-то…
К чему, например, были эти его слова?
"Все, что нас окружает, все, что мы восстановили, вся власть, что принадлежит мне… все это заставляет меня задуматься о том, что же у меня есть на самом деле. И не только об этом, но и о том, что будет у всех нас меньше чем через неделю". И он еще намекнул, что это является частью великой загадки жизни.
Ничто. Лондо сказал ему, что он чувствует, будто у него ничего нет. Как будто он хотел убедить Вира в том, что он действительно страдает от этого. Но зачем? Почему бы ему просто не подойти и не сказать об этом? Почему он так страдает, если у него есть возможность восстановить Приму Центавра такой, какой он ее помнил? В чем трагедия, отчего эта печаль?
И… у них тоже ничего не останется? Меньше, чем через неделю?
Чушь какая-то.
Или, возможно, в этом был смысл. Просто Вир был не в состоянии, или не хотел все это увидеть.
На следующее утро он направился к тронному залу, но гвардейцы преградили ему дорогу.
- Мне необходимо увидеть императора, - сказал Вир.
Гвардейцы просто уставились на него так, как будто он ничего не сказал.
- Я настаиваю на аудиенции. Это срочное дело.
- Боюсь, что император сегодня никого не принимает, - раздался позади него чей-то голос. Это был Дурла, неторопливо идущий по коридору с таким видом, как будто он был у себя дома. Виру показалось, что Дурла считает этот дворец своей собственностью.
- А почему?
Дурла пожал плечами.
- Я не обсуждаю приказы императора, посол. Я просто им повинуюсь. Полагаю, что вы тоже так поступаете.
- А откуда мне знать, что это его приказы? - потребовал Вир, - Как мне узнать, жив ли он до сих пор?
Дурла подозрительно посмотрел на него.
- Я потрясен, что вы можете заподозрить какой-либо заговор против императора, посол. Уверяю вас, сейчас он находится в тронном зале. Просто хочет побыть один.
- Посмотрим, - запальчиво сказал Вир, - Пока я …
Дверь в тронный зал внезапно распахнулась. Вир повернулся и увидел, что Лондо сидит на троне. Он сидел прямо и неподвижно, не подавая признаков жизни. А потом, очень осторожно, Лондо повернул голову в его сторону. Он кивнул, как бы говоря: "Все в порядке. Ступай". Потом снова уставился перед собой в одну точку, безмолвный, не показывая внешне, что знает о том, что Вир все еще стоит в дверях.
Вир отступил назад, и двери закрылись. Он повернулся к Дурле, который улыбнулся и произнес:
- Желаю вам добраться до Вавилона 5 без приключений. Приезжайте к нам снова… как можно скорее.
Сказав это, он кивнул и ушел прочь.
Спящий почти проснулся. Приближалось что-то темное. Он чувствовал его приближение и готовился к пробуждению. Он по-прежнему прятался во тьме, ожидая своего шанса, готовясь к тому, чтобы послужить темным.
Для него настало смутное время. Он чувствовал, будто его разум расщепился на две части, которые снова пытаются соединиться. Как будто он случайно встретил своего давно потерянного близнеца, с которым был разлучен с рождения.
Он обнаружил, что подолгу смотрит на тени. На Нижнем Уровне их было много.
Каждая из них казалась собранием собственных секретов. Некогда, подобно большинству людей, спящий боялся теней. Но теперь он обнаружил, что они ему приятны, что ему приятна их прохлада.
Потом тени начали звать его… по крайней мере, одна из них. Он почувствовал, что его тянет к ней, в определенный угол. Вокруг никого больше не было. Шаг за шагом он неуверенно приблизился к ней, впервые чувствуя, что его жизнь обрела какой-то смысл.
Прежде он чувствовал только невероятную пустоту.
Он вспомнил своих родителей, свою мать, которая прижимала его к себе, отца, дававшего ему первые уроки. Он вспомнил их… но как-то отстранено, как будто он их воспринимал разумом, но они были вычеркнуты из его сердца.
Он вспомнил свою первую возлюбленную, прикосновение ее тела, тепло ее поцелуя.
Он помнил ее… но не чувствовал ее по-настоящему. Он знал, что был ею увлечен. Но он не мог вспомнить, как все это было.
Как будто вся его жизнь стала похожа на кино, которое он смотрел, но не переживал лично.
Он подумал, что это очень банальное ощущение. Что другие чувствуют то же самое.
Между тем глубоко внутри него нечто не вполне живое, но и не вполне механическое, шевельнулось и потянулось в ответ на призыв из тени.
Он подошел к углу, там что-то было… что-то серое, протягивающее к нему руку, зовущее его…
…нет… не его… а нечто…